Economics-Mag.ru

Тогда отчего же она говорит это слово — «любовь». Тут, в настоящее время, сидя со мною в кафе в Камергерском. Заказывает «Махито», мнет трубочкой мяту и потягивается, как чертова собака. Что-нибудь там было. Да, было. Она рассказала мне, как только увидела. «Молодчаги» — заявила я. Так и может быть. Ранняя зима. Цветы. Выходные. Секс. С отличным другом. 

Тут стоп. У тебя больше нет приятеля. Однако у тебя был секс.

Она наслаждается — так ей было прекрасно с ним. Таким образом еще? Побеседовать про это. Вот я. И я рада, я безрассудно рада за нее. Поскольку это отлично — повстречать парня. Однако вот она будто бы опасается. «Мы просто приятели. Я все могу поведать ему. Это был дружественный секс».

А вероятно ли это? Дружественный «простосекс» и после него также оставаться товарищами. Плюс еще секс. Еще еще. Вот что она хочет знать. Немного уставшая, сентиментальная, вопрошает — у себя, у меня… Что далее?.. И не желает размышлять, не желает этих идей, нет… «Я не влюбилась». Однако говорит она лишь о нем. И теперь рано.

С того самого этапа, как она произвела его из собственного дома и впустила в себя идеи. Вот день. Это очень очень много. А сколько «слабых примет»: она не в состоянии первая сделать звонок ему, она регулярно припоминает что-нибудь, она желает, чтобы он принадлежал лишь ей, и она рада, хотя и не сознается

Ощущение владельца. Оно сидит в любой среди нас. Ее это бесит. «Отчего я не могу просто наслаждаться тому, что у нас было, — и не имеет значения, будет ли некоторое далее». Хочется свободности.

А вероятно ли наслаждаться чему-то, если тебя не тревожит будущее. И для чего необходим парень, которого не хочется присвоить?

С каких это времен мы приняли решение, что пускай же все делают, что планируют. Все мы свободны. Лишь напрасно это.

Он заявил, что желает быть с ней. О любви — тишь. Это правильно. Они же приятели. Это они так полагают. 

Отныне они просто парень и девушка. И вот она отвечает, что он независим, у него вполне может быть еще кто угодно… Это такой взгляд современной девушки на дружбу с парнем. Лишь непонятно почему данная девушка со успешными, испуганными глазами говорит лишь о собственном «приятеле».

«Да, представляется, у меня больше нет приятеля…» От «Махито» остались мята и снег. Мы выходим в безоблачный центр. На встречу — прекрасные мужчины — они усмехаются нам. Она не замечает, не отмечает.

Это стандартное женское стремление — быть с парнем. Будь же. Однако где он? Ушел… Вскоре возвратится… Она хочет знать, опасается понимать… Вероятнее всего, утомит себя идеями — это полдороги. И правда, отчего невозможно легче. Будто бы сами себя заколачиваем в западню. Отчего невозможно чувственно дружить, не отягощая собственный головной мозг излишними идеями и вопросами?

Поскольку мы намерены намучиться и помучить? Нет, не хотим. Откровенно. Отчего ко обоюдному наслаждению и помощи не дружить с хорошим тебе человеком? Пояснил бы кто — как… Однако нет. 

Девушка, если парень подходит ей, из ласковой собаки преобразуется в охотницу, стерву, предрасположенную к допросам, ревности и иному ужасу. Она хочет этого парня в абсолютное использование. 

Вот они, причины безотносительной неосуществимости такой отличной дружбы:

— Девушка, насколько бы вольнолюбива она ни была, настроена на образование семьи, значит, ей необходима долговечность, она создает проекты и т. д.

— Девушке надо ощущать. Ну, может ли быть отличный секс совершенно без ощущений? Означает, она все же несколько влюбится. Несколько — это еще в любом случае. Если же она что-нибудь ощущает, ей захочется заполучить собственного приятеля целиком. Лишь для себя. И дружбе конец.

— С другом легче. Однако лишь сначала. Она смогла ему многое о себе поведать. Что ей нравится, чего она желает. Ей без проблем. Однако лишь предварительно. Равномерно она пугается и закрывается. Подсознательно. Он не приятель. Он парень. Он ее парень. И она безмолвствует.

— Ужас. Возникает неясный, абсурдный ужас. Того, что дружбы не будет. Еще страшней — ничего не будет. И дружба позабыта. И идеи — постоянно. О нем. Не о приятеле. О мужчине.

— Неужели будем мы дружить с парнем, если он нас не притягивает? Тогда, в любом случае, всегда есть вероятность заняться с ним сексом. И имеется ли тут место дружбе? Она заканчивается точно тогда, когда вы притрагиваетесь приятель до приятеля. Как возлюбленные.

— Дружба вероятна, очевидно. Однако на то время, пока вы желаете друг дружку, — это что-то другое…

«Секс так сводит, — говорит она. — Человек является подобным… Чересчур ближним. близким. Он и был подобным — однако это другое». Совершенно другое. 
Он отныне не приятель. Они на различных гранях кровати. И о дружбе — ни слова. А о любви — рано. И ужасно.